На белоснежной глади бумаги расцветает мрачная фантазия: череп, неподвижный и возвышенный, в своей структуре выглядит величественно, но исказится тем, что его нижняя часть, челюсть, прикована к верхней цепями, символизируя плен и подчинение. Из глубины его открытой пасти, где обычно жива былая сила, бушует яркое пламя свечи, освещая внутренние пустоты символизированного существа. Это пламя, ослепительное и беспощадное, вырывается из глаз, словно огонь древнего знания, который обрекает своего носителя на вечное пламя и разрушение. Однако в этой мрачной картины также чувствуется нотка надежды — пламя, хоть и разъедает, но и просвечивает сквозь тьму, обещая возможность освобождения и прозрения.